Стратагема 13 * Страница 2 из 2 * Ольга Диас

Стратагема 13 Проиграть врагу сначала женщину, а потом битву

Ольга Диас

Стратагема 13 — Бить по траве, чтобы вспугнуть змею

Стратагема Проиграть врагу сначала женщину, а потом битву

Сунь Цюань, владыка государства У (на юго-востоке тогдашнего Китая, одно из трёх царств в III в. н.э.), послал Лу Су к Лю Бэю, будущему властителю Шу, второго из трёх царств, с требованием отдать область Цзинчжоу. Эту область Лю Бэй захватил в результате Битвы у Красных стен. В этой битве Лю Бэй заключил союз с Сунь Цюанем против Цао Цао, впоследствии основавшего третье царство Вэй на севере тогдашнего Китая. Но, несмотря на этот союз против общего врага, между Сунь Цюанем и Лю Бэем продолжало существовать почти неприкрытое соперничество, даже вражда, поскольку Лю Бэй считал себя наследником династии Хань (206 до н.э. — 220 н.э.) и вследствие этого законным претендентом на трон императора всего Китая. Поэтому Лю Бэй отверг требование посланца Сунь Цюаня. Тот возвратился в Шу несолоно хлебавши. Тут Чжоу Юй, советник Сунь Цюаня, узнал, что умерла Гань, супруга Лю Бэя. Ему показалось, что он нашёл способ прибрать к рукам Цзинчжоу, и он обсудил с Лу Су следующий план: следовало отдать в жёны Лю Бэю Сунь Шансян, младшую сестру Сунь Цюаня. Чтобы привести супругу домой, Лю Бэй должен будет поехать в государство У. Тут-то его и надо будет захватить в качестве заложника и обещать свободу, если он отдаст Цзинчжоу.

Сунь Цюань одобрил этот план и вновь отправил к Лю Бэю посланца. Чжугэ Лян, советник Лю Бэя, разгадал хитрость и решил обратить её против врага. В 209 г. н.э. он отправил Лю Бэя в У под охраной военачальника Чжао Юня, которому дал тайные письменные инструкции. Явившись в У, Чжао, согласно инструкции Чжугэ Ляна, отправил половину охраны с определёнными поручениями в столицу У. Затем он посоветовал Лю Бэю посетить старейшину Цяо, приходившегося тестем Чжоу Юю и Сунь Цэ, старшему брату Сунь Цюаня. Передав ему подарки, Лю Бэй сообщил, что Сунь Цюань приказал устроить его, Лю Бэя, свадьбу со своей сестрой.

В то же время половина эскорта Лю Бэя в праздничных одеждах явилась в столицу государства У и начала закупать всевозможные вещи для свадьбы Лю Бэя с дочерью правящего дома У. Новость распространялась как на крыльях ветра, и скоро весь город только об этом и говорил.

После визита Лю Бэя старейшина Цяо отправился к матери Сунь Цюаня, владыки У, чтоб поздравить её со счастливым событием.

— С каким счастливым событием? — воскликнула мать царя.

— Со свадьбой вашей возлюбленной дочери с Лю Бэем. Он уже приехал, как вы, конечно, знаете.

— Я, бедная, ничего об этом не знаю, — пожаловалась мать царя.

Она тут же послала за сыном и отправила слуг в город, чтоб они разведали, что происходит. Слуги скоро возвратились и доложили, что сообщение старейшины Цяо соответствует фактам и что жених уже поселился в гостинице. У него в свите пятьсот солдат, и он закупает в городе свиней, овец и фрукты для свадебного пира. Мать царя была глубоко потрясена.

Сунь Цюань, придя вскоре, увидел, что его мать бьёт себя в грудь и горько рыдает. Сунь Цюань спросил:

— Чем так опечалена, моя матушка?

Мать отвечала:

— Тем, что ты обходишься со мной как с пустым местом. Что сказала тебе моя старшая сестра, когда лежала при смерти?

Сунь Цюань, встревоженный, спросил:

— Если матушка хочет мне что-то сказать, пусть скажет яснее. Какова причина твоего горя?

— Когда девушка подрастает, её выдают замуж. Так положено с давних времён. Но ведь я — твоя мать, и ты должен был сообщить мне, что Лю Бэй хочет стать моим зятем. Почему ты скрыл это от меня? Устройство этой свадьбы — моё дело.

— Кто тебе об этом сказал? — спросил Сунь Цюань, поражённый.

Мать отвечала:

— Весь город говорит об этом, и только от меня ты это скрыл.

Старейшина Цяо сказал:

— Я знаю об этом уже несколько дней, и явился сюда, чтобы передать пожелания счастья.

— Это всё неправда, — сказал Сунь Цюань. — Это стратагема моего советника Чжоу Юя, чтобы добиться возврата Цзинчжоу. Чжоу Юй использовал этот предлог, чтобы заманить Лю Бэя, захватить его и вынудить отдать Цзинчжоу. Если мы не получим Цзинчжоу, то казним Лю Бэя. Брак с моей сестрой — это только стратагема, он не соответствует нашим истинным намерениям.

Мать страшно разгневалась и стала поносить Чжоу Юя.

— Он — правитель шести областей и восьмидесяти одного уезда и не может придумать для возврата Цзинчжоу стратагемы лучшей, чем стратагема «Красавица» с моей дочерью в качестве приманки? Если Лю Бэй будет убит, то моя дочь никогда не получит супруга, потому что кто же тогда на ней женится? Нечего сказать, блестящее решение, разбить жизнь моей дочери!

Старейшина Цяо поддакнул:

— Может, вы и заполучите Цзинчжоу с помощью этой стратагемы, но во всей Поднебесной люди будут насмехаться над вами.

Сунь Цюань погрузился в молчание. Мать его продолжала ругать Чжоу Юя.

Тут старейшина сказал:

— В конце концов, Лю Бэй — потомок императорской династии Хань. Видимо, ничего не остаётся, как принять его в качестве зятя и постараться, чтобы эта скверная история не вышла на свет.

В результате действительно произошла свадьба Лю Бэя с сестрой Сунь Цюаня, и он увёз её в Цзинчжоу. Чжоу Юй попытался преследовать его с войском, но натолкнулся на организованное по совету Чжугэ Ляна сопротивление и потерпел полное поражение. Эта история отразилась в китайской поговорке: «Пэй лэ фужэнь чжэ бин» («Проиграть врагу сначала женщину, а потом битву»).

Эта поговорка рассматривается, например, в книге «500 историй о китайских пословицах» (Чунцин, 1982).

История приводится в качестве примера на Стратагему № 13 в книге о стратагемах, вышедшей в 1973 г. в Тайбэе. «Битье по траве» здесь — внезапное сопротивление со стороны матери царя плану Чжоу Юя использовать ее дочь как приманку. Гнев матери поверг ее сына Сунь Цюаня («змею») в страх и ужас. Поэтому расстроился хитрый план.

36 стратагем

Стратагема (с др.-греч. «военная хитрость») — некий алгоритм поведения, просчитанная последовательность действий, направленных на достижение скрытой цели или на решение какой-либо задачи с обязательным учётом психологии визави, его положения, обстановки и других особенностей ситуации. С китайского имеет значения «расчёт», «план», «приём», «техника», «уловка».

«36 стратагем» — древнекитайский военный трактат. В более широком смысле, собрание неявных тактических приёмов и система непрямых ходов, используемая для достижения скрытой цели, получения преимущества и перехвата инициативы.

КУРСЫ СО СКИДКОЙ

Стратагема 13 Башня Бронзового воробья

Ольга Диас

Стратагема 13 — Бить по траве, чтобы вспугнуть змею

Стратагема Башня Бронзового воробья

Перед лицом наступающей армии Цао Цао, властителя Северного Китая, многие силы в восточнокитайском государстве У стали склоняться к капитуляции.

Военачальник Чжоу Юй, главный советник властителя У по внешней политике, также высказывался в пользу подчинения режиму Цао Цао. Сам властитель У был в нерешительности. Он ожидал решения Чжоу Юя. Таким образом, выбор между войной и миром зависел от одного человека.

Тут-то его навестил Чжугэ Лян, главнокомандующий армией Лю Бэя. Лю Бэй к тому времени уже трижды посетил Чжугэ Ляна в его соломенной хижине и стремился с его помощью установить свое господство в Юго-Западном Китае.

Если бы государство У попало под власть Цао Цао, последний настолько усилился бы, что распространение его империи на весь Китай было бы лишь вопросом времени. По мнению Чжугэ Ляна, такое развитие событий следовало предотвратить. Только тогда у Лю Бэя оставались бы шансы достигнуть его честолюбивых целей.

Сначала Чжугэ Лян попытался, вслед за Лу Су, военным советником властителя У, склонить Чжоу Юя к войне против Цао Цао. Но Чжоу ответил, что не хочет противиться Цао Цао, так как тот правит именем ханьского императора. К тому же силы его очень велики. Нападение на него связано с большим риском:

— Я убеждён, что война означает верное поражение, а уступчивость — мир.

— Вы не правы, — возразил Лу Су. — Уже при трёх поколениях наше государство подчиняется одной и той же династии. Не так-то просто перейдёт оно под чужую власть. Почему же вы рассуждаете с позиции слабого?

— Если население этих земель пострадает от войны вследствие принятого мной решения, его гнев обратится на меня. Поэтому я полон решимости посоветовать нашему властителю покориться Цао Цао.

— Но вы недооцениваете могущество нашего властителя и удачную топографию нашей страны. Если Цао Цао нападёт на нас, ещё неизвестно, кто победит.

Так они некоторое время спорили, а Чжугэ Лян с улыбкой смотрел на них. Наконец Чжоу Юй спросил, чему он улыбается.

— Не кому иному, как твоему противнику Лу Су, — отвечал Чжугэ Лян. — Он не знает, какой пробил час.

— Господин, — сказал Лу Су, — что вы имеете в виду?

Чжугэ Лян ответил:

— Чжоу Юй совершенно прав, предлагая капитуляцию.

— Чжугэ Лян разбирается в приметах времени, — вмешался Чжоу Юй. — Он того же мнения, что и я.

Лу Су спросил:

— Это правда, Чжугэ Лян, вы тоже так думаете?

Чжугэ Лян отвечал между прочим, что капитуляция обеспечит безопасность женщинам и детям и сохранит верхним слоям общества власть и высокие посты. Лу Су гневно прервал его:

— Вы хотите, чтобы мой господин поклонился этому бунтовщику Цао Цао?

Чжугэ Лян ответил:

— Есть у меня одна стратагема. Если мы применим её, вам не придётся собирать овец и сосуды с вином в дар Цао Цао. Не придётся также покидать страну и расставаться со службой. Не понадобится даже одному из вас переправиться через реку, чтобы сдаться Цао Цао. Достаточно лишь послать Цао Цао лодку с двумя людьми. Как только Цао Цао получит этих двух, войска его сложат оружие, свернут знамёна и уйдут.

Чжоу Юй спросил:

— Какие же это два человека произведут столь могучее действие на Цао Цао?

Чжугэ Лян пояснил:

— Без этих двух людей здешняя густо населённая страна обойдётся столь же легко, сколь дерево без одного листа или хранилище зерна без одного зёрнышка. Но если Цао Цао получит их, он в великой радости оставит эту землю.

— Так о ком же идёт речь? — нетерпеливо спросил Чжоу Юй.

Чжугэ Лян повёл речь так:

— Когда я жил в горах Лунчжун, слыхал я, что Цао Цао приказал воздвигнуть башню на реке Чжан, башню Бронзового воробья. Это сооружение исполнено великолепия. Цао Цао разыскал по всей стране прекраснейших женщин и приказал им поселиться в ней. Ведь Цао Цао, как известно, большой любитель женщин. Давно уже слыхал он о двух красавицах, живущих в здешних местах. Обе они происходят из семьи Цяо. Они так прекрасны, что при виде их рыбы, полные благоговения, выпрыгивают из ручьёв и птицы падают на землю, луна прячет свой лик и цветы краснеют от стыда. Цао Цао поклялся, что его обрадуют лишь две вещи в этом мире: завоевание всей империи и обладание двумя красавицами Цяо, которым он желал бы посвятить себя на склоне дней в башне Бронзового воробья. Если он достигнет всего этого, то без сожаления сойдёт в могилу. Так что истинная причина нынешнего его похода — эти две женщины!

И, обращаясь к Чжоу, Чжугэ Лян продолжал:

— Почему бы вам не отправиться к отцу двух прекрасных сестер, купить их за тысячу золотых монет и послать за реку к Цао Цао? Добившись своей цели, он, удовлетворённый, отступит. Почему бы вам не применить эту стратагему?

— Но какие доказательства имеются у вас, что Цао Цао столь пламенно стремится обладать сёстрами Цяо?

Чжугэ Лян отвечал:

— Ведь его сын Цао Чжи сочинил по его приказанию «Оду башне Бронзового воробья». Всё стихотворение говорит лишь о горячем желании Цао Цао обладать императорским троном и о его страсти к обеим дочерям Цяо. Я думаю, что смогу рассказать это стихотворение, если вы пожелаете. Меня глубоко восхищает его красота.

Чжоу Юй сказал:

— Прошу вас, попытайтесь.

И Чжугэ Лян стал рассказывать «Оду башне Бронзового воробья» — длинное стихотворение, в котором Цао Цао воспевал безмятежную, полную наслаждений жизнь в названной башне с обеими красотками после получения императорского трона — во всяком случае, так его понял Чжоу Юй. В частности, он услышал следующие строки:

Две башни вздымаются слева и справа,
Одна носит имя «Нефритовый дракон», другая — «Золотой феникс».
Они объединены двумя Цяо, на востоке
И на юге, в средоточии радости…

Чжоу Юй дослушал стихотворение до конца и вдруг вскочил в приступе гнева. Грозя кулаком на север, он завопил:

— Ты, старый бунтовщик, слишком глубоко ты хочешь меня унизить!

Чжугэ Лян тоже вскочил и сказал:

— Что за дело вам до двух женщин из народа?

— Вы, должно быть, не знаете, господин, — сказал Чжоу, — что старшая из сестёр — вдова Сунь Цэ, отца нашего нынешнего владыки, а младшая — моя собственная супруга.

Чжугэ Лян выказал сильное удивление и сказал:

— Нет, действительно, я этого не знал. Ах, какая гибельная ошибка с моей стороны! Какая ошибка!

Чжоу Юй сказал:

— Либо я, либо этот старый разбойник! Вместе нам не ужиться на свете. В этом я клянусь!

36 стратагем

КУРСЫ СО СКИДКОЙ

Стратагема 13 Возвращение Царя обезьян

Ольга Диас

Стратагема 13 — Бить по траве, чтобы вспугнуть змею

Стратагема Возвращение Царя обезьян

— Убирайся! — приказал монах Трипитака своему спутнику, Царю обезьян Сунь Укуну.

С этими словами Трипитака соскочил с коня и велел своему второму спутнику, Песочному монаху Ша, достать бумагу и кисть. Затем он принёс от ближайшего ручья немного воды, наскоблил с тушевого камня немного туши и здесь же написал отпускное свидетельство:

«О обезьянья морда! Прими это свидетельство. Отныне я отказываюсь считать тебя учеником. Если ты когда-нибудь ещё попадёшься мне на глаза, пусть провалюсь я в самую глубокую щель в аду».

Царь обезьян торопливо взял свидетельство и отвечал:

— Учитель! Не надо произносить проклятий, я сейчас же иду!

Он почтительно склонился перед монахом и затем дал Песочному монаху Ша следующий совет:

— Если вдруг какое-нибудь чудовище нападёт на Учителя, ты должен лишь сказать этому чудовищу, что я, Царь обезьян, был старшим учеником Учителя. Поскольку моё искусство известно всем чудищам, они не осмелятся причинить Учителю вред.

Действительно, Царь обезьян имел основания для подобной самоуверенности. Рождённый в незапамятные времена из оплодотворённого Небом каменного яйца, он стал властителем обезьяньего царства на Востоке, посреди Великого моря, на острове, носящем название «Гора цветов и плодов». Один мудрец посвятил его в тайну бессмертия и обучил всем магическим искусствам. Благодаря этому Царь обезьян мог по своему желанию изменять внешность, находиться одновременно в нескольких разных местах и становиться невидимым. Все стихии были ему подвластны, и, не опасаясь расстояний, он перемещался, кувыркаясь по облакам, на тысячи миль в одно мгновение. Его алмазные зеницы проницали сквозь любые преграды. Оружием его была огромная железная палица с золотыми шипами. Эта палица могла по его приказу вырастать до огромных размеров или уменьшаться до швейной иголки, которую он прятал у себя в ухе. Своей безрассудной отвагой не раз повергал он в смятение небеса. Ни один из небесных обитателей не мог с ним сравняться. Небожителям не оставалось ничего другого, как признать его могущество и возвести его в ранг «Равного Небесам Великого Святого».

Но Царь обезьян так и остался своенравным упрямцем: он унёс без разрешения персики жизни, росшие в строго охраняемом саду царицы-матери, без разрешения пил небесный нектар и проглотил отборные, сделанные Лао-цзы веретена жизни. Только самому высочайшему Будде удалось заточить Царя обезьян под горой. Там принуждён был лежать он в наказание за свои проказы в течение столетий, пока наконец не раскаялся и не был отпущен, чтобы помочь монаху Трипитаке доставить священные рукописи с Запада.

Но теперь Трипитака не желал его больше знать.

— Я хочу быть добрым монахом, — сказал он. — Никогда больше имя злого духа, подобного тебе, не придёт мне на уста. А теперь убирайся!

Когда Царь обезьян увидел, что Учитель не смягчается, он попрощался, совершил кувырок по облакам на тысячу миль вдаль и устремился в своё обезьянье царство на Гору цветов и плодов.

Что же произошло?

По пути на Запад в Индию за священными буддийскими рукописями монах Трипитака вместе с Царём обезьян, Монахом-свиньёй Чжу Бацзе, Песочным монахом Ша Уцзином и Белой драконовой лошадью подошёл к огромной горе Белого тигра. В этой горе было логово чудовища по имени Белокостая Женщина. Чудище заметило приближение монаха Трипитаки, слава которого достигла этих мест. Молва гласила: кто отведает мяса этого благочестивого человека, обретет бессмертие. Чтобы приблизиться к нему, чудовище приняло облик обольстительной девушки, которая предложила Трипитаке пищу. Своими алмазными зеницами Царь обезьян сразу углядел, какое опасное чудовище скрывается за приятной наружностью. Не слушая протестов Трипитаки, он поднял свою палицу и нанёс девушке сокрушительный удар. Чудовище, однако, разбиралось в защитной магии и ускользнуло из-под удара, оставив свою телесную оболочку, безжалостно расплющенную палицей.

Поражённый жестокостью Царя обезьян, Трипитака хотел его прогнать, но затем смягчился и простил его.

Но чудовище не отказалось от своих намерений. Оно вернулось в виде облака в горную лощину, там приняло облик восьмидесятилетней старухи и вышло навстречу паломникам, горько рыдая. Её заметил Монах-свинья и в ужасе прошептал Трипитаке:

— Это, наверно, мать девушки, убитой Сунь Укуном.

Царь обезьян, однако, сразу раскусил старуху. Без предисловий он ударил её палицей. И вновь чудовище ускользнуло, оставив искалеченный труп старой женщины.

Трипитака был так разгневан, что соскочил с лошади. Снова он был близок к тому, чтобы прогнать Царя обезьян, но простил его и во второй раз.

На третий раз чудовище явилось в облике старика с белоснежными волосами, произносившего буддийские сутры. Он пожаловался, что пропала его дочь, а теперь ещё и супруга, которая пошла на поиски дочери. Ему-де ничего не оставалось, как отправиться в путь, чтобы выяснить, что с ними случилось.

На этот раз Царь обезьян приказал местным духам и горному божеству стеречь в воздухе, чтобы чудовище не смогло ускользнуть. И действительно, удар Сунь Укуна уничтожил не только внешнюю оболочку чудовища, но и загасил светильник его духа. В результате телесной оболочке вернулся её прежний облик: кучка костей. Трипитака при виде этой кучки костей уже было поверил клятвам обезьяньего царя, что он действительно убил чудовище, как Монах-свинья нашептал:

— Он убийца! Боясь вашего гнева, Учитель, превратил он труп старика в кучку костей, надеясь обмануть вас.

Трипитака поверил Монаху-свинье и окончательно прогнал Царя обезьян.

С двумя оставшимися учениками и драконовой лошадью Трипитака перешёл гору Белого тигра и достиг леса Чёрных пиний. Тут одолел его голод. Он спешился и попросил Монаха-свинью поискать какой-либо безубойной пищи. Тот отправился в лес и блуждал там много миль, не встретив ни единой человеческой души. Усталый, опустился он на траву и сразу заснул.

Поскольку посланный за едой не вернулся, Трипитака послал за ним Песочного монаха Ша. Оставшись в одиночестве, Трипитака немного посидел и отправился оглядеть окрестности. В лесу он заметил золотую пагоду. Трипитака не знал, что там обитает чудовище Жёлтое Платье, и попал к нему в плен. Но благодаря мольбам третьей принцессы Царства Превращений его отпустили на свободу. Третья принцесса за тринадцать лет до того была похищена чудовищем, которое принуждало её стать своей женой. Она тайно дала Трипитаке письмо к своей семье. Поэтому она и упрашивала чудовище отпустить монаха.

Явившись в Царство Превращений, Трипитака передал письмо по назначению. Прочтя письмо, царь попросил Трипитаку убить чудовище. Но на такое деяние Трипитака был не способен. Выполнить задачу вызвались его ученики, обладавшие магическим искусством, — Монах-свинья и Песочный монах, — но они переоценили свои силы. Чудовище взяло в плен Песочного монаха. Монах-свинья во время битвы спрятался в кусты и так спасся.

Тогда чудовище превратилось в красивого молодого учёного и в этом облике было допущено ко двору Царства Превращений. Оно хотело, чтобы царь официально признал его зятем. На глазах царя оно превратило Трипитаку в тигра, которого тут же заперли в клетку. Теперь Белая драконовая лошадь осталась совсем одна. Очень обеспокоенная, она приняла своё прежнее обличье дракона, чтобы искать Трипитаку. Трипитаку она не нашла, но обнаружила пирующее во дворце чудовище. Белая драконовая лошадь превратилась в дворцовую прислужницу и поднесла чудовищу вина. Затем она начала исполнять танец с мечом, чтобы в некоторый момент приблизиться к нему и зарезать. Однако вместо того чудовище запустило в неё канделябром. В последний момент ей удалось увернуться. Той же ночью она отправила вновь нашедшегося Монаха-свинью за помощью к Царю обезьян.

Монах-свинья пошёл неохотно. Он решил солгать Царю обезьян. Если бы тот вернулся и увидел, в каком печальном положении находится Трипитака, он, конечно, помог бы без всяких просьб. Поэтому, когда обезьяний царь дружески принял Монаха-свинью, тот стал объяснять, что Учитель по нему соскучился:

— Он послал меня, чтобы я привёл тебя.

Но Царь обезьян стал показывать Монаху-свинье богатства своего царства и не выразил никакого желания возвращаться на землю.

Чжу Бацзе ушёл из обезьяньего царства с пустыми руками и, отойдя на четыре мили, принялся громко проклинать своего бывшего товарища. Его проклятия дошли до ушей Царя обезьян. Оскорблённый, он приказал схватить Монаха-свинью и привести к себе. Чжу Бацзе ничего не оставалось, как открыть истинную причину своего прихода:

— Драконовая лошадь сказала, что ты благороден, добродетелен и верен долгу. Благородный человек не задумывается о давно прошедших болезнях. Она предположила, что, конечно, ты поспешишь на помощь к Учителю. Умоляю тебя, старший брат, вспомни об изречении: «Один день учитель — на всю жизнь отец». И ради всего святого, спаси нашего Учителя Трипитаку!

— О глупец! — отвечал Царь обезьян. — Ведь когда я оставил вас, я предупредил, что, если Учитель попадёт в руки какого-нибудь чудовища, скажите ему, что я — старший ученик Учителя. Зная мои способности, любое чудовище сразу же отпустит Учителя. Почему же ты не последовал этому совету?

Монах-свинья подумал про себя: «Просить военачальника о деянии хуже, чем распалять военачальника на деяние. Попробую-ка я его распалить!» И он сказал так:

— Старший брат! Может быть, лучше было бы, чтобы я тебя не упоминал. Едва твоё имя слетело с моих уст, чудовище разъярилось еще сильнее.

Царь обезьян спросил:

— Что ты имеешь в виду?

Монах-свинья отвечал:

— Я сказал: «О чудовище! Не играй с огнём! Горе тебе, если ты посмеешь сделать что-нибудь дурное моему Учителю. Мой старший соученик — Царь обезьян. Его магические силы безграничны, и мощь его — погибель для чудовищ и демонов. Если он явится сюда, он одним ударом убьёт тебя наповал и оставит лежать непогребённым!» Но когда чудовище услышало об этом, — продолжал Монах-свинья, — оно ещё больше разъярилось и прошипело мне: «Кто такой этот Царь обезьян, которым ты хочешь меня напугать? Когда он явится, я сдеру с него живьём шкуру, раздеру его мускулы, раздроблю кости и отведаю его сердце. Обезьяна, наверное, тоща, но я сделаю из неё котлету и поджарю в масле».

— Кто осмеливается так поносить меня? — взвыл Царь обезьян, распалённый гневом. Он в ярости запрыгал туда и сюда, расцарапал свои щеки и растянул свои уши.

— О старший брат, успокойся, это чудовище Жёлтое Платье говорило о тебе так непочтительно. Я только точно передал тебе его слова.

Царь обезьян вскричал:

— О достойный младший брат, вставай! Я иду с тобой! Если какое-то чудовище осмеливается так меня поносить, мне ничего не остаётся, как уничтожить его. Итак, мы отправляемся. Когда пятьсот лет назад я устроил переполох в Небесном дворце, все небесные воины склонялись передо мной, едва завидев, и называли Великим Мудрецом. Этакое бесстыдное чудовище! Оно решается ругать меня у меня за спиной. Ну, я сейчас ему покажу! Я схвачу его и разорву на тысячи кусков, чтоб наказать его за оскорбление! А, совершив это, возвращусь в своё царство.

— Да будет так, о старший брат, — сказал Монах-свинья. — Ты пойдёшь со мной и обезвредишь это чудовище, а покарав его, решишь, возвращаться тебе или остаться.

Так Монаху-свинье в романе «Путешествие на Запад» удалось заставить Царя обезьян вернуться на землю, чтобы спасти монаха Трипитаку, с помощью стратагемы провокации — «Просить военачальника о деянии хуже, чем распалять военачальника на деяние».

36 стратагем

КУРСЫ СО СКИДКОЙ

Стратагема 13 Вынужденный брак

Ольга Диас

Стратагема 13 — Бить по траве, чтобы вспугнуть змею

Стратагема Вынужденный брак

У царя государства Чжуншань были две возлюбленные — придворные дамы по имени Инь и Цзян. Обе надеялись стать царицами и потому втайне отчаянно боролись друг с другом. Советник царя Сыма Си заметил это соперничество и решил, что может им воспользоваться, чтобы увеличить своё богатство и влияние. Ради этого послал он тайно к даме Инь посланца, который, не называя имени пославшего, нашептал ей: «Стать царицей — это не пара пустяков. Если вы добьётесь своего, вы станете первой дамой в государстве и достигнете могущества и власти. Если же вы потерпите неудачу, не только ваша жизнь, но и жизнь всей вашей семьи окажется в опасности. Так что вам следует либо отказаться от цели, либо принять бой, но это — только в том случае, если победа будет за вами наверняка. А добиться успеха вам поможет только господин Сыма Си».

После этого дама Инь тайно встретилась с Сыма Си. Тот вскружил ей голову искусно разработанным планом. После его рассказа госпожа Инь возблагодарила небеса и землю и сказала:

— Если вам это удастся, я вам щедро отплачу.

В подтверждение она тут же выдала ему крупную сумму.

В соответствии со своим планом Сыма Си отправил к царю записку. Он написал, что хочет переговорить о своих замыслах о том, как увеличить силу государства, а силу соседей уменьшить. Царь весьма заинтересовался и пожелал видеть Сыма Си, чтобы переговорить о его плане.

Сыма Си предложил под видом дипломатического визита посетить государство Чжао и тайно изучить там военные укрепления, топографию и политическую ситуацию. Он сказал, что, только вернувшись, сможет разработать точный план. Царь снабдил его подарками и деньгами и отправил в Чжао.

Завершив официальную беседу с властителем Чжао, Сыма Си завёл с ним непринужденный разговор, в котором сообщил, что много слышал о красавицах из Чжао, но до сих пор ни одной не видел.

— Правду сказать, — продолжил он, — побывал я во многих странах и видел, наверно, всех красавиц в мире, но, думается, ни одна не может сравниться с придворной дамой Инь у меня на родине. Подобна она небесной фее, спустившейся на землю. Её красоту невозможно ни описать словами, ни изобразить с помощью Туши и кисти.

У властителя Чжао ёкнуло сердце, когда он услышал такие слова, и он торопливо спросил:

— А нельзя ли было бы мне её добыть?

Сыма Си, поразмыслив, придал разговору другое направление и отвечал:

— Я ведь это только так сказал. Если вы захотите добыть эту женщину, я не смогу вам помочь. Хотя эта женщина всего лишь придворная дама, царь Чжуншаня очень любит её. Во имя Неба, помалкивайте о том, что я вам сказал, а не то меня казнят.

Царь Чжао усмехнулся и намекнул, что он, тем не менее, хотел бы получить эту женщину.

Сыма Си вернулся в свою страну и отчитался перед своим царём. При этом он посплетничал о властителе Чжао, который, по его словам, оказался совершенно легкомысленным и распутным и думал только о женщинах.

— А кстати, — продолжил он, — я узнал из верного источника, что властитель Чжао втайне замыслил заполучить придворную даму Инь.

— Что за подлец! — возмутился царь Чжуншаня.

Сыма Си призвал царя успокоиться и сказал:

— Ныне государство Чжао более могущественно, чем наше, и мы не можем победить его. Если царь Чжао потребует даму Инь, нам придётся отдать её. Если же мы этого не сделаем, Чжао сочтёт нас недружелюбными, нападёт на нас и уничтожит. Но если мы отдадим её, то над нами все будут смеяться, говоря, что мы так слабы, что вынуждены были отдать чужому царю возлюбленную нашего царя.

— Что же делать? — спросил царь.

Сыма Си спокойно отвечал:

— Есть только одно средство. Если вы сделаете даму Инь царицей, это умерит аппетиты властителя Чжао. Ещё не было такого, чтобы какой-нибудь правитель требовал себе в жёны царицу другой страны.

— Очень хорошо, — сказал царь, и дама Инь без особого труда сделалась царицей.

36 стратагем

КУРСЫ СО СКИДКОЙ

Свежие записи

Ссылки соцсети

Стратагема 13

Стратагема № 13 — Бить по траве, чтобы вспугнуть змею

Стратагема 13 Проиграть врагу сначала женщину, а потом битву

Стратагема Проиграть врагу сначала женщину, а потом битву

36 стратагем

Стратагема 13 Башня Бронзового воробья

Стратагема Башня Бронзового воробья

36 стратагем

Стратагема 13 Возвращение Царя обезьян

Стратагема Возвращение Царя обезьян

36 стратагем

Стратагема 13 Вынужденный брак

Стратагема Вынужденный брак

36 стратагем