Стратагема 16 * Ольга Диас

Стратагема 16 Трижды посетить соломенную хижину

Ольга Диас

Стратагема 16 — Если хочешь поймать, сначала отпусти

Стратагема Трижды посетить соломенную хижину

Чжугэ Лян (181 – 234) скромно жил в горах Лунчжун близ города Сянъян (нынешняя провинция Хубэй) и оттуда наблюдал за ходом китайской политики. В дружеском кругу он часто сравнивал себя с Гуань Чжуном и Юэ И, великими старыми мастерами политического и военного искусства доимператорского Китая. Для воплощения его мечты ему не хватало только найти такую личность, на службе у которой он мог бы находиться. Ему не казалось возможным связывать свою карьеру ни с одной из установившихся политических группировок. Более или менее подходящим казался Лю Бэй. Его далеко идущие планы стать главой всего Китая не имели под собой никакой опоры, однако как отдалённый родственник Ханьского императорского дома он излучал некоторое обаяние величия.

Чжугэ Лян узнал, что Лю Бэй (161 – 223) ищет советника. Таким образом, ему выпадал шанс. И он решил употребить все силы, чтобы завоевать сердце Лю Бэя. Поэтому он поручил различным преданным ему людям поговорить о нём с Лю Бэем.

Лю Бэй, который, помимо всего прочего, страдал от сознания надвигающейся старости, в последнее время потерпел ряд поражений. В битве с Цао Цао он потерял практически всю свою армию. Затем он с трудом избежал двух покушений со стороны Лю Бяо, правителя Цзинчжоу, своего дальнего родственника, под покровительство которого отдался. Казалось, уже всё потеряно. После бегства из Сянъяна, где он пережил второе покушение, он встретил отшельника Сыма Хоя, прозванного господином Водяное Зеркало. Лю Бэй сказал:

— Я случайно проходил поблизости, и мальчишка подпасок привёл меня к вам. Какое счастье иметь возможность вас приветствовать!

Господин Водяное Зеркало отвечал:

— Вы явно спасаетесь от кого-то бегством. Это я заключаю по вашему мокрому платью и утомлённому виду. Не следует скрывать правду.

Лю Бэй рассказал ему на это, что произошло в Сянъяне. Водяное Зеркало предложил Лю Бэю чаю и сказал:

— Уже давно слышу я о вашей славе. Как попали вы в такое униженное положение?

Лю Бэй отвечал:

— Судьба ко мне неблагосклонна.

Однако господин Водяное Зеркало возразил:

— Дело не в судьбе. Вам не хватает верных людей.

С этим Лю Бэй не согласился. Он перечислил имена своих помощников:

— Все они остались мне верны.

Водяное Зеркало отвечал:

— Конечно, у вас есть прекрасные военные, но трое советников, которых вы назвали, — это просто книжные учёные. Они не способны упорядочить хаос и принести в мир благословение.

Лю Бэй сказал:

— Я уже пытался найти какого-нибудь живущего в уединении мудреца, ожидающего своего часа, но пока, к сожалению, безуспешно.

Водяное Зеркало проговорил:

— В этой местности собрались все способные люди государства, только ищите.

— Как же мне найти их? — спросил жадно Лю Бэй.

— Если бы вам удалось заполучить Спящего Дракона, империя была бы ваша.

— Кто же это?

Водяное Зеркало сложил ладони и, смеясь, сказал:

— Ну, ну!

Когда Лю Бэй спросил его снова, Водяное Зеркало сказал:

— Уже поздно. Вы можете переночевать здесь, а завтра мы дальше поболтаем.

После ужина Лю Бэй ещё долго лежал с открытыми глазами. Ему всё время вспоминались слова Водяного Зеркала. На следующий день Лю Бэй спросил Водяное Зеркало о Спящем Драконе, но тот снова, смеясь, отвечал:

— Ну, ну!

Когда Лю Бэй предложил Водяному Зеркалу поступить к нему на службу, тот отказался:

— Есть другие, в десять раз более подходящие для того, чтобы стоять рядом с вами. Вы должны только найти их.

Лю Бэй попрощался с Водяным Зеркалом и поскакал в Синье, где встретился со своими побратимами Гуань Юем и Чжан Фэем.

Наконец одному из друзей Чжугэ Ляна удалось поступить на службу к Лю Бэю под вымышленным именем Дань Фу в качестве военного советника. Когда ему случилось в неслужебной обстановке беседовать с Лю Бэем, он упомянул Чжугэ Ляна:

— Отец его рано умер, и он рос у дяди в Наньяне. По названию близлежащей горы он принял прозвище Спящий Дракон. После смерти дяди он переехал в горы Лунчжун. Там он живёт вместе со своим младшим братом. Если вам удастся получить его в помощники, вы можете больше не беспокоиться о мире в государстве.

Так уже дважды внимание Лю Бэя было обращено на Чжугэ Ляна. Теперь у него была лишь одна цель: нанять Чжугэ Ляна в советники. Взяв богатые дары, он вместе со своими побратимами отправился на поиски Чжугэ Ляна. Чжугэ Лян втайне принял меры, чтобы ещё выше подняться во мнении Лю Бэя. Когда Лю Бэй приблизился к Лунчжунским горам, он услышал, как крестьяне в поле пели песню, полную аллегорий и упоминаний мудрого отшельника. Когда Лю Бэй спросил, кто автор песни, они назвали Чжугэ Ляна и показали Лю Бэю дорогу к его соломенной хижине.

Но Чжугэ Лян, который втайне больше всего на свете хотел попасть на службу к Лю Бэю, отсутствовал. Это ещё более подстегнуло интерес Лю Бэя. Заинтригованный, он вернулся в Синье. По дороге он встретил, конечно случайно, Цуй Чжоупина, друга Чжугэ Ляна. Тот в краткой беседе с Лю Бэем проявил глубокую мудрость. Из Синье Лю Бэй послал шпионов в горы Лунчжун, чтобы те понаблюдали за Чжугэ Ляном. Они сообщили Лю Бэю, что Чжугэ Лян теперь вернулся в свою соломенную хижину. Лю Бэй отправился к нему снова. Его верный сторонник Чжан Фэй сказал было, что Чжугэ Лян простая деревенщина и Лю Бэю следует просто привезти его силой, но тот отвечал:

— Как мог бы я приказывать величайшему мудрецу нашего времени?

Итак, Лю Бэй опять поехал в сопровождении своих побратимов в Лунчжунские горы. Была середина зимы и очень холодно. Оба его спутника повернули назад, но Лю Бэй подумал: «Если я выдержу эту снежную бурю, я докажу тем Чжугэ Ляну моё почтение».

Но Чжугэ Ляна опять не было дома. Его младший брат, бывший в хижине, сказал Лю Бэю, что объект его поисков отправился в путешествие вместе с Цуй Чжоупином, причём точно неизвестно куда. Так что Лю Бэй во второй раз вынужден был вернуться ни с чем, правда, оставив Чжугэ Ляну записку. В ней Лю Бэй выразил глубочайшее сожаление в том, что опять не встретил его. Он надеется, что Чжугэ Лян поможет ему умиротворить государство. Он ещё приедет к нему. Перед этим, однако, он постарается очиститься с помощью поста и омовений лекарственными настоями.

Теперь Лю Бэй дождался весны и приказал выбрать благоприятный день с помощью искусных предсказателей по «И цзину». После этого он в третий раз отправился в соломенную хижину Чжугэ Ляна. Чтобы продемонстрировать своё уважение, последнюю милю он не проехал на лошади, а прошёл пешком.

Теперь мальчик, который жил в хижине Чжугэ Ляна, сообщил, что хозяин вчера вернулся.

— Пожалуйста, сообщи, что я пришёл, чтобы повидаться с ним.

— Хозяин, конечно, дома, но сейчас он спит.

— Ну, тогда подожди с сообщением.

Лю Бэй попросил обоих своих спутников подождать перед хижиной, а сам потихоньку вошёл в неё и увидел Чжугэ Ляна, погружённого в глубокий сон, на циновке.

Лю Бэй в знак приветствия сложил руки на высоте груди и молча ожидал, стоя в ногах циновки. Прошло довольно много времени, а хозяин всё не просыпался. Наконец он пошевелился, но только для того, чтобы перекатиться на другой бок лицом к стене. Юный слуга хотел его разбудить, но Лю Бэй не разрешил.

Ещё целый час он стоял и ждал. Наконец Спящий Дракон открыл глаза. Он обратился к мальчику:

— Что, гости пришли?

— Это Лю Бэй, дядя императора. Он уже давно тут стоит, ожидая вас.

— Что же ты мне раньше не сказал? Дай мне сменить одежду.

И Чжугэ Лян исчез в отгороженном углу, откуда вскоре вышел тщательно одетый. В последующей беседе Чжугэ Лян изложил свой план того, как Лю Бэю стать императором. Он предложил Лю Бэю укрепить в качестве базы своей военной мощи область нынешней провинции Сычуань, затем установить отношения с Сунь Цюанем, властителем лежащего к востоку государства У, завоевать варваров на западе и на юге и объединёнными силами ударить по Цао Цао, властителю северного государства Вэй.

Лю Бэю сразу же понравились советы Чжугэ Ляна. Обсуждение стратегии в Лунчжунских горах кончилось тем, что Лю Бэй возбуждённо вскочил, скрестил руки на груди в знак почтения и воскликнул:

— С тех пор как я вас послушал, мне блеснул свет впереди. Как будто чёрные тучи разогнало ветром, и я увидел вновь голубое небо. У меня нет сейчас имени и мало добродетелей, но надеюсь, что Учитель не пренебрежёт мною, ничтожным, и покинет своё уединение, чтобы помогать мне. Я буду с величайшим почтением следовать вашим указаниям.

Чжугэ Лян ответил:

— Уже давно возделываю я здесь своё поле и счастлив этим. У меня нет желания отправляться в широкий мир, и я не смогу следовать вашему зову.

Лю Бэй начал плакать:

— Если вы не выйдете в мир, что же будет с нашим бедным народом?

Когда Чжугэ Лян увидел, что рукава Лю Бэя омочены в слезах, у него не осталось более сомнения в твёрдом намерении Лю Бэя опереться на него. Жаждущее мудрого советника сердце Лю Бэя теперь было у него в руках, так что Чжугэ Лян больше не отказывался. Так началось его молниеносное возвышение в качестве советника Лю Бэя, слепо доверявшего ему.

36 стратагем

Стратагема (с др.-греч. «военная хитрость») — некий алгоритм поведения, просчитанная последовательность действий, направленных на достижение скрытой цели или на решение какой-либо задачи с обязательным учётом психологии визави, его положения, обстановки и других особенностей ситуации. С китайского имеет значения «расчёт», «план», «приём», «техника», «уловка».

«36 стратагем» — древнекитайский военный трактат. В более широком смысле, собрание неявных тактических приёмов и система непрямых ходов, используемая для достижения скрытой цели, получения преимущества и перехвата инициативы.

КУРСЫ СО СКИДКОЙ

Стратагема 16 Взрыв в гостиной

Ольга Диас

Стратагема 16 — Если хочешь поймать, сначала отпусти

Стратагема Взрыв в гостиной

Хозяин разлил чай по чашкам и расставил их перед гостями. Затем он накрыл чашки крышками, при этом раздался слабый звон. Хозяин увидел, что кое-чего ещё не хватает, поставил термос на пол и поспешил в соседнюю комнату. Оба гостя, отец и его десятилетняя дочь, услышали, как открываются дверцы шкафов и достаются какие-то предметы.

Дочь стояла у окна и разглядывала цветы. Пальцы отца приближались к тонкой ручке чашки. Вдруг раздался треск, подобный взрыву. Термос на полу оказался опрокинут. Дочь обернулась и быстро огляделась. Всё выглядело, как и раньше, и всё же произошло нечто сверхъестественное. Ни она, ни её отец не дотрагивались до термоса. После того как хозяин поставил его на пол, он покачался немного, но переворачиваться не собирался.

Взрыв заставил хозяина поспешить к гостям. В руке у него была коробка с сахаром-рафинадом. Он заметил дымящуюся лужу и машинально проговорил:

— Ничего, ничего!

Отец, казалось, сначала хотел что-то сказать, но тут же овладел собой. Затем он произнёс:

— Я очень сожалею, кажется, я толкнул его.

— Да ничего, — равнодушно ответил хозяин.

На обратном пути дочь спросила:

— Ты что, действительно опрокинул термос?

— Я был к нему ближе всех, — отвечал отец.

— Но ведь ты до него даже не дотронулся. Я как раз видела твоё отражение в окне. Ты вообще не шевелился.

Отец рассмеялся:

— А что же мне было делать?

— Термос упал сам, потому что пол неровный. Он же закачался, когда дядя Ли поставил его на пол. Папа, почему же ты сказал, что ты…

— Но ведь дядя Ли не видел, как он упал.

— Ты мог бы ему объяснить.

— Ничего бы не получилось, детка. Лучше было заявить, что я его толкнул. Это звучало правдоподобнее. Бывает так, что ты просто не знаешь, что случилось, и чем правдивее твои утверждения, тем лживее они кажутся и тем меньше народу тебе верит.

Дочь минуту помолчала.

— Значит, только так и можно было себя вести? — спросила она.

— Только так!

36 стратагем

КУРСЫ СО СКИДКОЙ

Стратагема 16 Конфуцианское снотворное Шан Яна

Ольга Диас

Стратагема 16 — Если хочешь поймать, сначала отпусти

Стратагема Конфуцианское снотворное Шан Яна

Сяо, властитель Цинь (361 – 338 до н. э.), разослал повеление всем учёным людям Китая предстать перед собой. Он хотел испытать их дарования. Шан Ян, услышав об этом и находясь в государстве Вэй, недолго раздумывал и в 361 г. отправился в Цинь. Благодаря рекомендации Цзин Цзяня, одного из придворных властителя, его допустили к аудиенции.

Во время первой аудиенции властитель заснул, пока Шан Ян с ним беседовал. Через пять дней последовала вторая аудиенция, но высказанные и на ней теории не тронули властителя. Только на третьей аудиенции слова Шан Яна начали интересовать властителя. На четвёртой аудиенции интерес властителя возрос настолько, что последующие споры с Шан Яном продолжались много дней.

Цзин Цзянь спросил Шан Яна:

— Властитель совершенно переменил своё отношение к тебе. Как ты этого добился?

Шан Ян отвечал:

— На двух первых аудиенциях я говорил о конфуцианском пути властителей древности, но правитель Сяо нашёл конфуцианские методы управления не особенно действенными. Чтобы добиться успеха на этом пути, нужны усилия в течение десятков и сотен лет, ибо, согласно конфуцианскому учению, властители древности действовали лишь лучистой силой своей добродетели. Но требуется долгое время, чтобы добродетель осветила всю страну. Какой нынешний властитель возьмёт на себя подобный труд? Потому правителю Сяо эти методы правления и показались неудовлетворительными. Потом я начал излагать ему мысли Школы законников о построении богатого государства с сильной армией. Эта цель может быть достигнута в кратчайшие сроки с помощью жёсткой, поддерживающей крестьян и ориентированной на войну, заложенной в законах системы наказаний и поощрений, и при этом требование добродетельности властителя может и не выполняться. Поэтому правитель Сяо и заинтересовался.

Тайваньский автор объясняет, что Шан Ян сначала изложил властителю Сяо противоположную позицию, то есть конфуцианскую доктрину. Пытаясь убедить его в правильности собственной теории — теории Школы законников, он сначала изложил воззрения оппонента, но сделал это таким образом, чтобы внушить властителю к ним отвращение. Когда властитель уже умирал от скуки над этой доктриной, Шан Ян начал объяснять теорию Школы законников. Таким образом, скучный рассказ о противоположной точке зрения был лишь средством вернее приобрести в правителе сторонника собственной позиции. Так же объясняет эту историю и Сыма Цянь, которому принадлежит древнейшая биография Шан Яна: «При ближайшем рассмотрении становится ясно, что Шан Ян, надеясь свести властителя Сяо с пути древних императоров и царей, употреблял фальшивые аргументы. Истинные его намерения были в другом».

36 стратагем

КУРСЫ СО СКИДКОЙ

Стратагема 16 Семь освобождений царя Мэнхо

Ольга Диас

Стратагема 16 — Если хочешь поймать, сначала отпусти

Стратагема Семь освобождений царя Мэнхо

При дальнейшем (см. предысторию) продвижении к югу Чжугэ Ляну сообщили, что явился посол царя Шу-Хань. Это был Ма Су, передавший от царя подарки для воинов — вино и шёлк. Чжугэ Лян обратился к Ма Су:

— Царь повелел мне замирить области варварских племён. Я слышал, что вы хороший советчик, и надеюсь на ваши указания.

Ма Су отвечал:

— Эти варварские народы с юга не хотят признавать нашу власть, так как надеются, что удалённость их области и высокие горные цепи защитят их. Может быть, сегодня вам и удастся привести их к повиновению, но уже завтра они снова отпадут от вас. Там, куда вы пойдёте со своей армией, тут же воцарится спокойствие, но, как только вы уведёте армию с юга на север, чтобы напасть на Цао Цао, эти варварские народы воспользуются моментом и опять отпадут от Шу-Хань. При рассмотрении вопроса о военной силе верна максима: лучше завоёвывать сердца, чем города. Вести бой сердцем лучше, чем оружием. Я надеюсь, что вам, может быть, удастся привлечь сердца этих народов.

— Вы прямо мои мысли читаете, — отвечал Чжугэ Лян.

И он повёл войска дальше.

Мэнхо, царь южных варваров, узнал, что сам Чжугэ Лян выступил против него и что он уже победил с помощью стратагем трёх его союзников, Юн Кая, Чжу Бао и Гао Дина. Он призвал к себе вождей трёх ущелий и сказал:

— Чжугэ Лян ведёт большую армию, чтобы напасть на нашу страну. Мы должны все вместе оказать ему сопротивление.

Вожди трёх ущелий двинули навстречу Чжугэ Ляну три колонны, насчитывавшие около пятидесяти тысяч человек. Но они не могли противостоять его военному искусству. Один из трёх вождей погиб в ночной схватке, два других вождя, Дунтуна и Ахойнань, попали в плен. Их доставили к Чжугэ Ляну, который сразу же освободил их от пут. Он угостил их и отпустил не без наставления в будущем воздерживаться от враждебных действий. Оба освобождённых со слезами на глазах поблагодарили его и исчезли.

— Завтра, несомненно, сам Мэнхо нападёт на нас. Это даст нам возможность захватить его в плен, — сказал Чжугэ Лян после их ухода.

И он проинструктировал двух командиров, которые после этого покинули лагерь с пятью тысячами воинов. Затем ещё два командира по приказанию Чжугэ Ляна построили свои отряды. Теперь Чжугэ Лян сделал всё необходимые приготовления для сражения с Мэнхо. Через несколько дней тот действительно выступил против них. После короткой схватки китайское войско побежало. Мэнхо бросился следом и преследовал его 20 миль. Вдруг он увидел, как слева и справа из засады поднялись китайские воины и окружили его. Отступление было отрезано. Мэнхо с несколькими близкими военачальниками удалось бежать в горы Цзиньдай; китайцы следовали по пятам. Внезапно впереди тоже оказался китайский отряд. Мэнхо и его свита попали в плен.

Чжугэ Лян встречал их в лагере вином и мясом. Шатёр победителя окружали семь рядов стражников с обнажённым оружием. Сам лагерь выглядел весьма внушительно. На самом высоком месте стоял трон Чжугэ Ляна. Сначала он призвал всех пленников, кроме царя Мэнхо, повелел освободить их от пут и обратился к ним так:

— Вы все праведные люди. Это Мэнхо вовлёк вас в неповиновение. Наверное, всех вас ждут дома родители и родичи, жёны и дети. Весть о поражении, наверное, уже дошла до них, и они проливают горькие слёзы. Я отпускаю вас; возвращайтесь домой и утешьте их.

Затем он одарил их вином и пищей и отпустил. Бывшие пленники были глубоко тронуты и благодарили Чжугэ Ляна со слезами на глазах. Потом Чжугэ Лян приказал привести царя Мэнхо и спросил его:

— Покойный властитель Шу-Хань был добр к тебе. Что побудило тебя взбунтоваться?

Мэнхо отвечал:

— Ты напал на нашу страну безо всякого предупреждения, как же ты обвиняешь меня в бунте?

— Ты мой пленник, — воскликнул Чжугэ Лян, — разве ты не видишь, что слабее меня?

— Я попал в твои руки в горном бездорожье, по неосторожности. Почему же я должен чувствовать себя слабее тебя?

Чжугэ Лян спросил:

— Если я освобожу тебя, что ты будешь делать?

— Я вновь соберу войско и поведу против тебя в решающую схватку. Но если я опять попаду в плен, то подчинюсь тебе.

Тогда Чжугэ Лян отдал приказ освободить Мэнхо, одарить его пищей и одеждой и проводить в его лагерь. Кроме того, он подарил Мэнхо осёдланную лошадь.

Шу-ханьские офицеры были недовольны освобождением царя. Они явились в шатёр Чжугэ Ляна и обратились к нему так:

— Мэнхо — могущественнейший вождь южных племён. Сегодня он был в наших руках. Это помогло бы усмирить южных варваров. Почему же ты позволил ему уйти?

Чжугэ Лян отвечал:

— Я могу поймать этого человека с той же лёгкостью, с какой вынимаю руку из кармана. Но я стремлюсь овладеть его сердцем. Тогда мир здесь, на Юге, установится сам собой.

Военачальников не слишком удовлетворила эта отповедь.

Через некоторое время Мэнхо достиг реки Лу и наткнулся там на разрозненные остатки своей армии, пытавшиеся что-нибудь выяснить о его судьбе. Они радостно приветствовали своего царя и спросили, как ему удалось выбраться.

Мэнхо солгал:

— Они заперли меня в палатке. Я убил более десятка стражей и бежал под покровом ночи. Затем я встретил верхового разведчика, убил его и захватил его лошадь.

Никто не усомнился в словах царя. Ему помогли переправиться через реку и стали там лагерем. Мэнхо сразу же начал собирать новую армию. Призвал он и Дунтуну с Ахойнанем, вождей двух ущелий, которых Чжугэ Лян ранее взял в плен и отпустил. Те, хотя и с тяжёлым сердцем, не смогли ослушаться приказа. Мэнхо возвестил:

— Чжугэ Лян знает множество стратагем. В открытом бою мы не сможем его победить. Но его воины устали в долгом походе, а близится жаркое время года. Это — в нашу пользу. К тому же нас защищает река Лу. Мы должны окопаться здесь. Жара вынудит Чжугэ Ляна к отступлению. Тогда-то мы ударим по нему и возьмём в плен.

Столкнувшись с оборонной тактикой Мэнхо, Чжугэ Лян приказал Ма Даю переправиться в мелком месте, в нижнем течении Лу, на другой берег и воспрепятствовать снабжению войска Мэнхо. Затем Ma Дай получил приказ схватить вождей Дунтуну и Ахойнаня.

Ма Даю действительно удалось выполнить первое задание. Он захватил более 100 повозок с продовольствием, предназначавшихся Мэнхо.

Когда Мэнхо узнал об этом, он послал против Ма Дая младшего офицера Манъячжана, но Ма Дай с лёгкостью его обезвредил. Тогда Мэнхо выслал вождя Дунтуну. Ма Дай выехал ему навстречу. Среди людей Ма Дая некоторые узнали в Дунтуне человека, которого как-то захватили в плен, а затем отпустили.

Тогда Ма Дай подскакал к Дунтуне и обвинил его в неблагодарности. Дунтуна так устыдился, что не смог ничего ответить и повернул прочь без боя.

Мэнхо страшно разгневался.

— Предатель, — вскричал он, — ты не стал сражаться из-за того, что Чжугэ Лян с тобой хорошо обошёлся!

И он приказал казнить Дунтуну. С трудом удалось окружавшим его военачальникам уговорить его отменить казнь. Вместо этого Мэнхо приказал дать Дунтуне сто палок. Многие вожди в душе сочувствовали осуждённому.

Через некоторое время они собрались в лагере Дунтуны, говоря между собой:

— Чжугэ Лян — великий мастер на стратагемы. Сам Цао Цао и Сунь Цюань, властитель царства У, боятся его. Сколь же сильно должны опасаться мы! Прежде он обошёлся с нами хорошо. Мы обязаны ему жизнью. Теперь следовало бы доказать ему нашу благодарность. Давайте же убьём Мэнхо и перейдём на сторону Чжугэ Ляна! Так мы спасём наш народ от новых бедствий.

Затем Дунтуна схватил меч и с сотней воинов поспешил в главный лагерь. Мэнхо как раз оказался пьян. Дунтуна связал его и переправил через реку Лу к Чжугэ Ляну. Когда Чжугэ Лян узнал о происшедшем, он щедро одарил Дунтуну и отпустил его и его сторонников.

Затем он приказал палачу доставить Мэнхо и сказал последнему:

— В прошлый раз ты сказал, что, второй раз попав в плен, сдашься. Что ты скажешь теперь?

Мэнхо отвечал:

— Это пленение нельзя приписать твоему искусству. Мои собственные люди поставили меня в такое положение. Почему же я должен тебе сдаваться?

— А что ты сделаешь, если я снова тебя отпущу?

— Я, конечно, всего лишь южный варвар, но в военном деле кое-что понимаю. Если ты отпустишь меня в мои ущелья, я соберу новую армию и нападу на тебя. Если же ты вновь возьмёшь меня в плен, тогда я отдам тебе моё сердце. Я подчинюсь тебе и буду верным слугой.

Тогда Чжугэ Лян приказал снять с пленника путы и принести для него угощение. После этого он предложил Мэнхо проехать вместе с ним через весь китайский лагерь, чтобы Мэнхо понял, как хорошо китайское войско обеспечено провизией и снаряжением. После осмотра Чжугэ Лян обратился к Мэнхо:

— Как же ты можешь надеяться победить меня, когда у меня такие опытные воины, такие искусные офицеры и такое вооружение? Если ты сдашься, я сообщу об этом царю Шу-Хань; тебе оставят твоё царство, и сыновья и внуки твои вечно будут властителями южной области. Что ты думаешь об этом?

Мэнхо отвечал:

— Даже если я потерплю поражение, мой народ в ущельях не согласится с этим. Если ты меня отпустишь, я соберу их и смогу убедить их в том, чтобы они тебе подчинились.

Чжугэ Лян обрадовался этим словам. Он отвёл Мэнхо в свой шатёр, ел и пил с ним до вечера, а затем сам проводил его к реке Лу и приказал переправить в лодке на другой берег.

Но, переправившись, Мэнхо в первую очередь приказал убить Дунтуну и Ахойнаня. Затем он держал совет со своим братом Мэнъю.

— Теперь я хорошо знаю расположение в лагере Чжугэ Ляна.

И он дал Мэнъю некоторые указания, к выполнению которых брат тут же и приступил. Мэнъю взял сто сильных воинов с грузом золота, драгоценных камней, жемчуга и носорожьих рогов, вместе с ними переправился через реку Лу и явился в лагерь Чжугэ Ляна. Там его остановил отряд под предводительством Ма Дая. Ма Дай спросил, что ему нужно, после чего задержал Мэнъю и послал вестника к Чжугэ Ляну. Когда гонец передал известие, Чжугэ Лян спросил Ма Су, что он думает об этом известии. Ма Су сказал, что он не решается сообщить об этом вслух, но может написать. Когда Чжугэ Лян прочитал то, что написал Ма Су, то он очень обрадовался, потому что Ма Су думал то же, что и он.

Затем он дал указание нескольким офицерам. Когда всё было подготовлено, призвали воинов с дарами. Мэнъю сказал:

— Мой брат Мэнхо благодарит вас за дружелюбие. Вы пощадили его жизнь. Он посылает вам эти дары. Потом он пришлёт дань для властителя Шу-Хань.

Чжугэ Лян по-княжески принял Мэнъю и сотню воинственных и внушающих страх воинов. Всё это время Мэнхо ожидал известий в своей палатке.

Наконец явились два разведчика, которые сообщили ему, что Мэнъю и его воины хорошо приняты. Таким образом, всё складывалось как нельзя лучше для нападения, запланированного на вторую ночную стражу. Мэнхо потихоньку вышел из лагеря с тридцатью тысячами воинов и переправился в сумерках через реку Лу. С отрядом в сто человек царь ворвался в главный лагерь Чжугэ Ляна. Он не встретил никакого сопротивления, даже входные ворота были открыты, Мэнхо проскакал сквозь них, но лагерь был покинут. Подъехав к шатру военачальника, Мэнхо откинул входной занавес. Палатка была ярко освещена факелами. Что же он увидел? Его брат и все его воины лежали там мертвецки пьяные. В вино, которое предложил им Чжугэ Лян, было подмешано снотворное.

Мэнхо понял, что снова пал жертвой стратагемы Чжугэ Ляна. Он взвалил на плечи брата и приказал утащить его воинов, чтобы вернуться к основным силам.

Но когда он обернулся, вдруг со всех сторон вспыхнули факелы и послышался гром барабанов. Люди Мэнхо растерялись и бросились во все стороны, преследуемые воинами Чжугэ Ляна. Царь попытался ускользнуть, но путь был отрезан. Отчаянным броском он прорвался к реке Лу. Добежав до берега, Мэнхо заметил лодку, в которой сидели, по-видимому, его воины. Он подозвал лодку и прыгнул в неё. Тут прозвучал приказ, воины схватили Мэнхо и связали его. Лодку приготовил Ма Дай и посадил туда переодетых воинами Мэнхо солдат Шу-Хань.

В плен попал не только Мэнхо, но и его брат, и многочисленные приближённые. Ни у кого из пленных не тронули и волоска на голове.

Опять Мэнхо привели к Чжугэ Ляну. Тот рассмеялся:

— Ты действительно думал, что меня обманут манёвры твоего брата с подарками? Теперь ты опять в моей власти. Сдаёшься?

Мэнхо отвечал:

— Теперь я попал в плен из-за пьянства моего брата и воздействия твоего снотворного. Если б я был на месте брата, а он напал бы извне со своими воинами, то, конечно, я бы победил. Это третье пленение — удар судьбы, а не следствие моей неискусности. Почему же я должен сдаваться?

— Но ведь это же уже в третий раз. Почему же ты не сдаёшься?

Мэнхо повесил голову и молчал. Чжугэ Лян, улыбаясь, сказал:

— Я вновь отпускаю тебя.

Мэнхо отвечал:

— Если ты отпустишь нас, мы опять будем вооружаться, чтобы сразиться с твоим войском. Если меня снова возьмут в плен, то тогда я покорюсь.

Тогда Чжугэ Лян приказал отпустить Мэнхо, его брата и приближённых. Они поблагодарили Чжугэ Ляна за великодушие и исчезли.

Мэнхо, гордый, что три раза вышел из переделки невредимым, вернулся в своё ущелье, откуда разослал своих друзей к восьми племенам и девяноста трём родам. В конце концов, у него собралось войско в сто тысяч человек.

Когда Чжугэ Лян узнал об этом, он сказал:

— Я ожидал этого. Теперь у нас есть случай показать всю нашу мощь.

Но прежде всего Чжугэ Лян увёл своё войско с пути атакующих. Этим он хотел добиться, чтобы противник зря растратил свой боевой дух. Когда через некоторое время он узнал о том, что войско Мэнхо устало, он дал указание своим командирам устроить несколько засад. Затем он разыграл перед Мэнхо торопливое отступление, бросив лагерь со всеми запасами. Мэнхо попался на стратагему. Он подумал: «По-видимому, суровые обстоятельства вынудили Чжугэ Ляна оставить лагерь. Либо на Шу-Хань напал Сунь Цюань, властитель У, либо Цао Пэй, царь Вэй. Этим обстоятельством следует воспользоваться. Мы сейчас же предпримем преследование».

У реки Эрхэ Мэнхо увидел на северном берегу лагерь Чжугэ Ляна и сказал своим людям:

— Очевидно, Чжугэ Лян опасается преследования. Поэтому он сразу укрепился на северном берегу. Видимо, через несколько дней он уйдёт.

И он приказал рубить деревья и готовить переправу. Он не заметил спрятанных на южном берегу шу-ханьских солдат. В этот день поднялся сильный ветер. Войско Мэнхо внезапно увидело себя посреди моря факелов. Со всех сторон слышались барабаны. Шу-ханьские воины покинули свои укрытия и бросились на армию Мэнхо. Началась паника. Мэнхо бежал с немногими верными людьми. Он попытался вернуться в свой старый лагерь. Однако там уже находились шу-ханьские воины. Во время бегства Мэнхо достиг опушки густого леса. Там он увидел колесницу и около неё нескольких охранников. В колеснице сидел Чжугэ Лян. Мэнхо приказал своим людям захватить Чжугэ Ляна, они побежали к колеснице, но тут раздались крики, и они исчезли. Чжугэ Лян, оказывается, приказал вырыть ров, в который упали Мэнхо и его люди. Мэнхо, его брат Мэнъю и их спутники попали в плен к шу-ханьской армии. Снова Чжугэ Лян отпустил всех военнопленных меньшего ранга, перед тем хорошо угостив их и сказав на дорогу добрые слова. Люди Мэнхо покинули шу-ханьский лагерь, полные благодарности.

Затем привели Мэнъю, брата Мэнхо. Чжугэ Лян начал упрекать его со следующими словами:

— Твой брат — простофиля. Ты должен был бы привести его в разум. Ведь я поймал его сегодня в четвёртый раз. Неужто он не испытывает стыда?

Лицо Мэнъю покраснело от смущения. Он упал ниц и стал молить о снисхождении. Чжугэ Лян сказал:

— Если бы я собирался тебя убить, то сделал бы это не сегодня. Я милую тебя. Но ты должен наконец образумить твоего брата!

И он приказал снять с Мэнъю путы и отпустил его. Тот со слезами поблагодарил и исчез.

Когда привели Мэнхо, Чжугэ Лян гневно спросил:

— Сегодня я вновь поймал тебя. Что ты скажешь мне теперь?

Мэнхо отвечал:

— Я вновь пал жертвой вашей стратагемы.

Чжугэ Лян приказал обезглавить Мэнхо. Тот не выказал ни малейшего страха. Он только повернул голову к Чжугэ Ляну и сказал:

— Если бы ты меня ещё раз отпустил, я бы взял реванш за четыре поражения.

Чжугэ Лян засмеялся, приказал снять с Мэнхо путы, пригласил в свой шатёр и угостил. Затем он спросил:

— Уже четыре раза я учтиво обошёлся с тобой, а ты всё ещё не хочешь сдаваться. Почему?

Мэнхо возразил:

— Я человек необразованный, но, в отличие от вас, полагаюсь не только на коварные стратагемы. Почему же мне сдаваться?

Тогда Чжугэ Лян спросил:

— Если я в четвёртый раз отпущу тебя, ты вновь нападёшь на меня?

Мэнхо ответил:

— Если вы вновь возьмёте меня в плен, я всем сердцем подчинюсь вам и отдам вашей армии всё, что смогу найти в своём ущелье. Я поклянусь никогда не предавать вас.

Чжугэ Лян опять отпустил его. Мэнхо направился на юг.

Наконец он наткнулся на своего брата Мэнъю. Тот сказал:

— Мы не доросли до этого противника. Уже много раз мы были побиты. Мне кажется, нам лучше всего укрыться в горах. Шу-ханьская армия не выдержит летней жары и отступит.

И они отправились в ущелье Тулун. Там правил царь Досы, друг Мэнъю. Ущелье это было труднопроходимым. Один проход закрыли люди царя Досы, другой был опасен для жизни: там рыскали ядовитые змеи и скорпионы. Днём и ночью над землёй поднимался смертоносный туман, вода была только в четырёх ключах, и та — смертельно ядовитая.

В этом надёжном убежище оба брата в компании царя Досы вели беспечальную жизнь. Между тем Чжугэ Ляну благодаря помощи сверхъестественных сил удалось подобраться к этому укрытию и раскинуть свой лагерь в непосредственной близости от него. Когда Мэнхо узнал об этом, он после одного из пиров решил для поднятия боевого духа напасть на шу-ханьскую армию. Как раз в это время подошёл Ян Фэн, вождь ущелья Исиинье с тридцатью тысячами воинов. Он предложил Мэнхо помощь. Тот приказал устроить пир и угостить Ян Фэна и его сыновей. Во время обеда Ян Фэн призвал танцовщиц с мечом, а оба его сына поднесли вина Мэнхо и Мэнъю. Только они хотели выпить, Ян Фэн отдал приказ, Мэнхо и его брата связали. Их судьбу разделил Досы.

— Но мы же друзья, почему ты так со мной поступаешь? — спросил Мэнхо.

— Чжугэ Лян взял в плен моих братьев, сыновей и племянников, которые взбунтовались вместе с тобой, но потом отпустил их. Чтобы отблагодарить Чжугэ Ляна за благородство, я решил взять тебя в плен и отправить к Чжугэ Ляну.

Чжугэ Лян спросил Мэнхо:

— А теперь сдаёшься?

— Не твои способности, — отвечал Мэнхо, — но измена в моих рядах вновь предала меня в твои руки. Можешь убить меня, но я не сдамся.

Чжугэ Лян отвечал:

— Я ещё раз проявлю милосердие. Ты можешь опять повести против меня войско. Но если ты вновь попадёшь ко мне в руки, я сотру с лица земли и тебя, и твоё семейство.

И он отпустил Мэнхо, Мэнъю и царя Досы. Ян Фэна и его людей он щедро наградил, дал высокие должности и отослал.

Мэнхо поспешил к ущелью Инькан. Он заключил союз с царём Мулу. Однако и на этот раз Чжугэ Лян одержал победу. Царь Мулу погиб, а ущелье было захвачено. Чжугэ Лян приказал найти Мэнхо. Тут ему донесли, что свёкор Мэнхо после бесполезных попыток заставить Мэнхо капитулировать схватил его, его жену и больше ста домочадцев и всех их привёл к Чжугэ Ляну. Когда Чжугэ Лян узнал об этом, он проинструктировал двух своих командиров. С двумя тысячами отборных солдат они спрятались перед шатром главнокомандующего. Затем Чжугэ Лян приказал привести Мэнхо и других пленных. Когда пленники склонились у входа, Чжугэ Лян дал знак спрятанным солдатам. Те бросились на сотню пришельцев. Обыск показал, что у каждого при себе был острый меч. Чжугэ Лян сказал:

— Вы только сделали вид, что сдались. На самом деле вы хотели меня убить.

И, обращаясь к Мэнхо, он добавил:

— Разве ты не сказал последний раз, что ты сдашься, если я захвачу твою семью. Что ты теперь скажешь?

— Мы пришли по собственному почину и поставили наши жизни на карту. Моё пленение — не результат вашего искусства. Почему же я должен сдаваться?

Чжугэ Лян сказал:

— Это твоё шестое пленение. А ты всё упрямишься. Сколько это будет продолжаться?

— Если вы схватите меня ещё в седьмой раз, то я сдамся вам и больше не буду бунтовать.

Чжугэ Лян сказал:

— Ну ладно. Твоё последнее убежище разрушено. Чего же мне ещё бояться?

И он приказал снять с Мэнхо путы со словами:

— Если я поймаю тебя ещё раз, то больше не отпущу.

Мэнхо и его люди прикрыли головы руками и бежали, подобно крысам.

Теперь Мэнхо мог надеяться только ещё на одного союзника: царя Утугу из страны Угэ. Тот был готов предоставить ему для отмщения тридцать тысяч воинов. Эти воины были одеты в кольчуги из лиан. Лианы в течение полугода вымачивались в масле, а потом сушились на солнце. Потом они снова размягчались и снова сушились, и так несколько раз. После этого из них плели шлемы и кольчуги. Одетые в них воины Угэ могли переплывать реки не замочившись. Никакое оружие не могло проткнуть эти кольчуги.

Первый бой при реке Тао-Хуа Чжугэ Лян проиграл. Он тут же всё разузнал у местных жителей о своём новом противнике. Затем он залез на гору и изучил местность. При восхождении он обнаружил долину с лишёнными растительности каменными стенами, похожую на длинную змею. Это открытие весьма порадовало Чжугэ Ляна. Он дал своим командирам тайные указания и приказал Вэй Яню с его отрядом разбить лагерь на месте переправы через реку Тао-Хуа. При нападении царя Утугу он должен был свернуть лагерь, высмотреть белый флаг и двигаться к нему. В течение полумесяца он должен был четырнадцать раз изображать бегство перед войсками Угэ и каждый раз оставлять лагерь со всеми палатками.

Тем временем Мэнхо предупредил царя Утугу о стратагемах Чжугэ Ляна. По его словам, особенно опасаться следовало засад. Прежде всего, нужно было держаться настороже в районе крупных долин. Утугу принял этот совет во внимание.

Затем пришло сообщение о том, что шу-ханьский лагерь раскинут на берегу Тао-Хуа. Утугу послал своих воинов в кольчугах из промасленных лиан за реку. После немногих стычек шу-ханьское войско бежало. Воины Угэ испугались засады. Поэтому они отказались от преследования. На второй и третий день повторились такие же стычки. Только тогда Вэй Янь заметил вдалеке белый флаг. Он повёл спасающееся бегством войско туда и там обнаружил пустой лагерь. Пятнадцать раз Вэй Янь изображал поражение и сдал семь лагерей. Преследование Утугу становилось всё более дерзким. Но там, где росли густые деревья и кустарники, он останавливался и обычно посылал разведчиков, которые действительно находили среди деревьев шу-ханьские флажки. Мэнхо, смеясь, говорил:

— Чжугэ Лян наконец иссяк со своими стратагемами. Мы его насквозь видим. Мы уже пятнадцать раз обращали его в бегство и овладели семью лагерями. Ещё одно, последнее усилие, и победа будет за нами.

Утугу слушал всё это с большой радостью. Теперь он уже полагал, что с лёгкостью победит шу-ханьскую армию. На шестнадцатый день они опять вошли в соприкосновение с отрядом Вэй Яня. Он вновь бежал без боя. Утугу висел у него на плечах. Вэй Янь свернул в обнаруженную Чжугэ Ляном похожую на змею каменистую долину. Там опять развевался белый флаг. Утугу не увидел ни деревьев, ни кустов. Засады было неоткуда ожидать. Поэтому он беззаботно продолжил преследование.

В долине путь им неожиданно преградило несколько дюжин повозок. Утугу решил, что повозки служили для перевозки армейского имущества и были брошены при поспешном бегстве. Поэтому он, не раздумывая, продолжил преследование. Но вдруг со стен долины посыпались стволы деревьев и камни и завалили выход из долины. В тот же момент Утугу заметил, что повозки набиты рисовой соломой и загораются. Везде взрывался припрятанный порох, горящие факелы летели со стен ущелья и поджигали фитили, ведшие к повозкам. Вся долина превратилась в огненное озеро. Пропитанные маслом кольчуги воинов Угэ сразу же занялись, и тридцать тысяч воинов погибли. Когда Чжугэ Лян смотрел на это ужасное кровопролитие со своего наблюдательного пункта, слёзы выступили у него на глазах, и он сказал:

— Конечно, я служу моему царю, но ради этого я пожертвовал многими человеческими жизнями.

Воины Угэ доложили Мэнхо, который не последовал за Утугу, о победе его союзника. Мэнхо радостно поспешил к долине своего триумфа и там пережил жестокое разочарование: Утугу и его армия были стёрты с лица земли. Мэнхо бросился назад, но тут его схватили воины Угэ, которые привели его на место побоища. На самом деле это были переодетые воины шу-ханьской армии. Вновь Мэнхо и его родичи оказались в руках Чжугэ Ляна. Их привели в палатку и угостили. Во время обеда у входа в палатку появился вестник от Чжугэ Ляна и обратился к Мэнхо:

— Чжугэ Лян считает позором вновь встречаться с вами. Он поручил мне освободить вас. Соберите против него следующую армию, если сумеете, и устраивайте ещё одну решающую битву. А теперь уходите!

Вместо того чтобы бежать, Мэнхо разрыдался.

— Семь раз попал я в плен и семь раз отпущен, — сказал он. — С древних времён не случалось ничего подобного. Я, конечно, необразованный человек, но не вовсе лишён чувства благодарности. Как мог бы я быть таким бессовестным!

Он и его спутники упали на колени и поползли с оголённой верхней половиной тела (знак раскаяния) к шатру военачальника.

— О министр, вы обладаете величием неба. Мы, люди Юга, никогда больше не окажем вам сопротивления.

— Так ты подчиняешься, наконец? — спросил Чжугэ Лян.

— Я, мои сыновья и внуки глубоко тронуты вашим всепроникающим животворным великодушием. Как же можем мы не подчиниться!?

Чжугэ Лян пригласил Мэнхо в свой шатёр, предложил ему сесть и устроил праздничный пир. Он подтвердил царское достоинство Мэнхо и вернул ему все захваченные земли.

Двое из военачальников не выказали понимания великодушия к Мэнхо:

— Почему вы после столь утомительного военного похода не назначили своего правителя?

Чжугэ Лян отвечал:

— На то имеются три причины. Во-первых, я должен был бы снабдить своего правителя войсками для охраны. Во-вторых, южные народы постоянно оказывали бы китайскому правителю сопротивление вследствие их воинственности. И в-третьих, южные народы всегда сохраняли бы недоверие к чужому правителю. Если я никого не оставляю за собой, я не должен никак его обеспечивать. Так я избавляюсь от всех трудностей.

Доброта победителя была вознаграждена благодарностью южных народов. С тех пор на южной границе Шу-Ханьского царства царил мир.

36 стратагем

КУРСЫ СО СКИДКОЙ

Стратагема 16 Зловещее предчувствие смерти

Ольга Диас

Стратагема 16 — Если хочешь поймать, сначала отпусти

Стратагема Зловещее предчувствие смерти

В походе против северного царства Вэй Лю Бэй, не послушавшись советов Чжугэ Ляна, потерпел тяжёлое поражение. От тоски и раскаяния он заболел и слёг в городе Байдичэн. Когда его состояние серьёзно ухудшилось, он использовал против Чжугэ Ляна Стратагему № 16. Полный страха, что его династия может прерваться, в час своей смерти он пригласил Чжугэ Ляна.

Сначала он сказал ему сквозь слёзы:

— Благодаря вашим советам я мог завоевать империю, но способности мои были слишком малы. Поэтому я не прислушался к вашим советам и потерпел это поражение. Теперь я заболел от печали и вижу уже лик смерти. Мой наследник слаб и неискусен, но мне ничего не остаётся, как доверить государство ему.

При этих словах слёзы побежали у него по щекам. Чжугэ Лян тоже заплакал. Он был глубоко тронут. Затем умирающий Лю Бэй сказал:

— Близится мой конец. Я хотел бы поблагодарить вас от души. Теперь вы сможете с лёгкостью низложить императора Вэй. Вы сможете привести Китай к миру и завершить великий труд. Если вы можете стоять рядом с моим сыном, помогите ему. Но если он покажет себя неспособным, заберите у него трон!

Когда Чжугэ Лян услышал эти слова, он полностью потерял самообладание и весь покрылся холодным потом. Рыдая, он преклонил колени и поклялся:

— Никогда не возжелаю я ничего иного, кроме как до самой смерти верно служить вашему сыну!

Именно тем, что умирающий властитель предложил Чжугэ Ляну своё государство и даже посоветовал ему государственный переворот против собственного сына, ему удалось возбудить в Чжугэ Ляне чувство верности и обеспечить выживание пошатнувшейся после его поражения династии.

36 стратагем

КУРСЫ СО СКИДКОЙ

Свежие записи

Ссылки соцсети

Стратагема 16

Стратагема № 16 — Если хочешь поймать, сначала отпусти

Стратагема 16 Трижды посетить соломенную хижину

Стратагема Трижды посетить соломенную хижину

36 стратагем

Стратагема 16 Взрыв в гостиной

Стратагема Взрыв в гостиной

36 стратагем

Стратагема 16 Конфуцианское снотворное Шан Яна

Стратагема Конфуцианское снотворное Шан Яна

36 стратагем

Стратагема 16 Семь освобождений царя Мэнхо

Стратагема Семь освобождений царя Мэнхо

36 стратагем

Стратагема 16 Зловещее предчувствие смерти

Стратагема Зловещее предчувствие смерти

36 стратагем