Притча Простой карандаш
Современная притча
В картонной коробке с надписью «Цветик» жила семья карандашей. Жили они хоть и в некоторой тесноте, но, как принято говорить, — не в обиде. Мама — оранжевый карандаш — была жизнерадостной и приветливой. Всегда позитивная и невероятно оптимистичная, она не отставала от моды и всех просила называть её Оранж. Милое имя, не правда ли?
Муж её — синий карандаш — любил свою жену, хоть, как настоящий мужчина, не всегда в этом признавался даже самому себе. Слыл он великим мечтателем и философом. Отдыхая в уютном картонном домике, он представлял себя то тучей, плывущей по небесным дорогам, то глубоким могучим океаном, а то и вовсе — человеком.
Жили в этой коробке и бабушка — красный карандаш, и коричневый дедушка, и его чёрная незамужняя сестра.
Но самым главным членом семьи должен был стать маленький карандашик (но если учесть, что в карандашном мире не растут, а уменьшаются, он должен был быть далеко не малышом). День его появления в семействе Цветиков все ждали с нетерпением. Оранж мечтала о дочке лимонного цвета.
— Ах, как бы мы с нею хорошо сочетались на рисунках! — говорила она.
Папа, конечно же, хотел фиолетового сына, которому когда-нибудь можно будет доверить все свои мысли и идеи. Бабушка грезила розовой внученькой, которая непременно стала бы любимицей Девочки, хозяйки письменного стола. Дедушка мечтал… Впрочем, он уже давно разучился предаваться этому глупому занятию.
И вот — свершилось! В коробке появился он — высокий, стройный карандашик, с остро заточенным грифелем и… серыми боками.
— Какого же он цвета? — недоумевала бабушка, разглядывая долгожданного внука.
— Как же мы его назовём? — озадаченно ворчал папа, искоса поглядывая на жену.
Прошло время, а малышу так и не нашли имени. И всё потому, что родителям было ужасно стыдно. Их сын оказался не синего, не оранжевого, не красного и даже не зелёного цвета, а невразумительно, просто возмутительно серого.
— Не знаю, в кого он пошёл, — сквозь слезы жаловалась Оранж своим подружкам-фломастерам из соседнего отдела письменного стола. Ей было стыдно за то, что её сыном Девочка-хозяйка ни разу не воспользовалась.
— Тяжело, когда ребёнок обделён талантами, — притворно вздыхали приятельницы, с облегчением думая про то, что у них-то дети нормальные — цветные!
Много ли времени прошло, мало ли, но без имени жить трудно. И как-то незаметно, нечаянно, невзначай все привыкли называть малыша Серым. Таким вот невзрачным, неопределённым именем. А некоторые и вовсе дали ему прозвище «Простой». И надо сказать, что оно было под стать Серому. Ну ничего в нём не было сложного: не мучился он душевными терзаниями, как его тётя — чёрный карандаш, не умел так бурно выражать эмоции, как бабушка, не знал, что такое настоящая мысль, хоть его папа и числился философом. По крайней мере, в его облике никто не видел и намёка на что-то подобное.
Мама с папой с завистью смотрели на то, какими яркими и одарёнными цветом растут чужие дети, и украдкой вздыхали.
— Нет, это нельзя пустить на самотёк! — провозгласила однажды вспыльчивая бабушка. — Не хотите заниматься ребёнком сами — им займусь я. Вот увидите, он обязательно обретёт цвет!
И начала она внука развивать. Привела в Альбом хозяйки стола. А там всё пестрело от ярких цветов, барышень в розовых нарядах, дворцов невиданной красоты. Но Серому там совсем не нашлось места. Посудите сами: разве можно нарисовать шляпку на голове прекрасной принцессы серым цветом? Это совершенно немыслимо!
Привела расстроенная бабушка внука домой и слегла с нервным срывом.
Тогда за дело решила взяться Оранж: напоминаем, что она не относилась к пессимистам. Решила она показать Серого своим подружкам-фломастерам. Может, они что-нибудь посоветуют? Может, знают, к кому обратиться? Но те лишь стали восклицать:
— Ой, какой он у тебя серенький! Какой хорошенький! Ничего, не расстраивайся, зато вон какой блестящий!
Пришлось Оранж смиренно сносить притворную жалость: сама напросилась.
— Бедняжка, сама не очень-то уж и яркая, а сын так вообще невзрачный, — потом ещё долго сочувствовали приятельнице сочные фломастеры.
Водили Серого и к гуаши, и к восковым мелкам. Но ответ был один:
— Серость. Посредственность. Простота.
Только одна акварель сказала загадочно:
— Кто знает: иногда в спокойствии и невзрачности таится невиданная глубина.
Но семейство Цветиков ничего не поняло: ну не умели они различать оттенков, полутонов и прозрачных намёков!
Так и жили бы Цветики, сожалея о несбывшихся надеждах, с завистью поглядывая на детишек-фломастеров и выполняя свой долг в детском альбоме, если бы однажды в их письменный стол не заглянул мужчина.
— Папа Девочки-хозяйки! — гулом прошлась невероятная новость по столу.
Все знали, что он был настоящим художником, и о нём даже ходили легенды.
На удивление всем, гость не открыл ни коробку с фломастерами, ни флакончики с гуашью, а сразу взял в руки коробку с Цветиками.
— Сейчас он меня увидит и заберёт! — со страхом подумала Оранж.
— Ну, наконец-то меня ждёт настоящее будущее! — подумала тётя — чёрный карандаш.
Но большая рука вытянула Серого.
— Как? Не может быть! — зашептал народ. — Наверняка он что-то перепутал! Сейчас опомнится и положит этого бездаря на место!
Но мужчина и не думал этого делать. Проведя пару раз Серым по листу белого полотна, он улыбнулся и прошептал:
— Наконец-то нашёл! Это именно то, что мне нужно.
То, что творилось после, передавалось потом из уст в уста, из поколения в поколение карандашей и красок. Как поговаривали мудрые жители — это называлось графикой. Сначала Серый в человеческой руке создал озеро. Наверное, оно было чрезвычайно глубоким, потому что в нём отразились и небо, и почтенно склонившиеся сосны, и даже луна. На другом полотне нарисовался смеющийся малыш, которого папа подбросил в воздух. Казалось, что его звонкий смех сейчас зазвучит в комнате, и отчего-то все заулыбались.
А потом лист перевернулся и появился он. Это был простой парень. Стоя на краю обрыва, он тихо улыбался. А в глазах его отражался мир, о существовании которого обитатели письменного стола даже не догадывались. Было видно, что этот чудак не искал одобрения, не пытался кому-то понравиться, он просто стоял и наслаждался раскрывшимся перед ним простором. Воздух, пропитанный ароматами уходящего дня, полыхающий закат, пронзительное ощущение бесконечности — это всё было для него.
Отчего-то карандашам стало стыдно, ведь они поняли, что молодой человек на картине — это и есть Серый. Тот самый простак, неприметный, невзрачный, неоценённый… И в то же время обладающий поистине бесценным даром! Даром видеть Истину посреди яркости, насыщенности, крикливости и пустоты красок.
Как же всё-таки здорово позволить себе и своему ребёнку роскошь не бояться казаться окружающим людям серым и чересчур простым.
Абхазские притчи Ассирийские притчи Библейские притчи Большие притчи Буддийские притчи Бурятские притчи Восточные притчи Греческие притчи Даосские притчи Даосские притчи от Чжуан-цзы Дзэнские притчи Древние притчи Евангельские притчи Еврейские притчи Замки Индийские притчи Исторические притчи Итальянские притчи Камбоджийские притчи Карельские притчи Китайские притчи Конфуцианские притчи Корейские притчи Короткие притчи Маленькие притчи Монгольские притчи Немецкие притчи Новые притчи Персидские притчи Поэзия Православные притчи Притчи Притчи Соломона Притчи для детей Притчи от Ошо Русские притчи Сербские притчи Современные притчи Сутра ста притч Таджикские притчи Татарские притчи Тосты-притчи Хасидские притчи Христианские притчи Японские притчи
